русский 11

«Вскоре после этого, Международжный Фонд Рауля Валенберга, который занимается поиском неевреев которые спасали евреев во время войны, проповедников мира, попросил моего разрешения расследовать случай в Бельгии»

Специальный корреспондент из Брюсселя – 05/03/2010. 70-летний Зенон Залман Шифер и 80-летняя Пакита Санчес Манрубия внимательно смотрят друг на друга. Они гладят лица друг друга, утирают слезы друг другу и поднимают тост за их любимых: «За Хуанито и нашу семью.» Последний раз они виделись в 1945. «Я начал искать тебя в Испании и Бельгии очень давно, но лучше поздно чем никогда,» вздыхает Шифер.

Это началось в последние дни гражданской войны в Испании. Четверо детей из Барселоны: Пакита, Хуанито, Мария и Долорес, которые все потеряли матерей, были отправлены в Бельгию в разные бездетные семьи в Брюсселе.

« Это было как на рынке,» вспоминает Пакита -»Кто хочет эту девочку? – спрашивали как на аукционе, и кто-то взял нас.»

Таким образом 6-летний Хуанито попал в семью Джозефа и Луизы Матерне, работников железной дороги и членов сопротивления. Пакита была принята в другую семью.

Это было в 1942. В другом конце города Сара Файертаг, которая приехала из Польши 5 лет назад, потеряла мужа из-за рака. У нее остался 2-летний сын Зенон. Преследования нацистов усиливались, и все обнаруженные евреи депортировались. Несмотря на то, что она была одна, Сара решила попытаться спасти своего сына и найти семью, которая приняла бы его. Она сделала последнее фото с Зеноном и надписала ее: «Помни, что я была твоей матерью.» Времени было мало, и она пошла в монастырь просить о помощи. Тысячи еврейских детей были спасены церковью, но Сара не хотела чтобы ее сын был воспитан как христианин. Ей посоветовали обратиться к семье Матерне - социалистам и атеистам. Одним утром она постучала в дверь дома 132 на улице Паепсем в Брюсселе. Представившись, она попросила: «Вы можете позаботиться о моем сыне?», на что Джозеф ответил, «Это зависит от того что Хуанито, наш премный сын, думает об этом.» Сара и Зенон прождали три часа, пока Хуанито прийдет со школы. «Хуанито, ты хочешь маленького брата?» спросили его. «Конечно,» ответил мальчик.

«Так Хуантио спас мне жизнь,» сказал Зенон Шифер в интервью нашей газете у себя дома в Тель Авиве пару месяцев назад. Было много случаев, когда испанские и еврейские дети были соединены войной. Риск, который взяли на себя Матерне и другие семьи был огромен. Обнаружение сокрытия еврейских детей каралось смертью. Для того чтобы не быть выданными нацистскими коллаборационистами, защитники часто открыто угрожали своим соседям местью сопротивления тем кто их выдаст.

После войны Сара, которой удалось выжить, возвратилась в Брюссель больной и весила менее 40 кг. Несколько лет она жила с Зеноном недалеко от семьи Матерне. Впоследствии она уехала в новое государство Израиль и связь была потеряна.

«Я должен найти Хуанито, хотя я и не знаю его фамилию. Но боже, мы же живем в век интернета. Я обратился к послу Бельгии здесь в Мадриде, международные организации и городской совет в Брюсселе. Все они сказали мне, что закон о защите личности не позволяет им предоставить мне информацию,» сказал Шифер. Во время его многочисленных поездок в Бельгию соседи сказали ему, что Матерне умерли и Хуанито вероятно вернулся в Испанию как большинство детей беженцев.

Зенону Шиферу, к тому времени экономисту с международным именем, удалось опубликовать свою историю в Испании пять месяцев назад. «Хуан мой единственный брат и я должен его обязательно найти,» с чувством сказал 70-летний израильтянин. Однако никакой информации не поступило после нескольких недель нетерпеливого ожидания. Ни единой завязки.

«Вскоре после этого Междародный Фонд Рауля Валенберга, который занимается поиском не-евреев спасавших евреев во время войны, проповдеников мира, попросил моего разрешения расследовать случай в Бельгии,» вспоминает он. Президент фонда Барух Тенембаум и его директор Данни Райнер предложили, чтобы городской совет Брюсселя отправил письмо Хуану и его семье. «Таким образом они могут ответить если пожелают, и их права на тайну не будут нарушены.»

Через несколько дней директор фонда позвонил Шиферу. «Мы нашли троих детей Хуанито Матерне и его сестру Пакиту, которая хорошо помнит вас. Они хотели бы встретиться с вами. Но печальной новостью является то, что ваш брат, который также был усыновлен семьей Матерне, умер 7 лет назад. Зенон заплакал, но сразу же сообщил своей жене и троим детям: »Скоро мы пересчитаем нашу семью.»

Две недели спустя мы сопровождали семью Шиферов в их поездке в Брюссель. По приземлению они были встречены Даниелем и Патрицией Матерне, которые взяли выходые дни на работе чтобы их встретить; в глазах у них были слезы, но их реакция была сдержанной в типичной манере европейцев. Но через десять минут средиземноморская теплота семьи Шиферов сломала все барьеры. Через несколько минут они были уже одна семья. Когда они посетили могилу супругов Матерне на кладбище участников сопротивления, они обняли друг друга.

Семья Шиферов посетила дом Пакиты, 80-летней женщины из Андалузии (ее родители были из Алмерии) которая говорила только по французски. Обняв друг друга, они вспоминали проделки Хуанито и то, как он и Зенон спали на одной кровати, потом Пакита показала свой фотоальбом. «Смотри, сколько твоих фото есть у нас. Ты был таким прелестным ребенком! Для Хуанито ты был его маленьким братом...» Они сравнили фото и нашли повозку с лошадьми – одно фото с Хуанито, другое с Зеноном.

После испанских закусок они поднимали тосты с шампанским. «Чин чин» Матерне Санчес произносился вместе с «лехаим» («за жизнь» на иврите) семьи Шифер. Зенон попросил, чтобы ему показали могилу Хуанито. «Его кремировали и останки были развеяны в нашем саду. Он был свободным человеком,» сказал Даниель, самый старший. Зенон вышел в сад и вздохнул: «Я чувствую и радость и грусть. С одной стороны я нашел потомков моего брата, с другой стороны я опоздал на семь лет.»